Член правления — исполнительный директор нефтехимического холдинга — об инвестиционных планах компании Энергетический кризис и конкуренция со стороны новых производств в Китае привели к снижению выпуска и переработки полимеров на стареющих нефтехимических предприятиях в Европе. При этом Россия имеет хороший потенциал развития переработки, а спрос на полимеры в стране продолжает расти. О том, какие инвестиционные проекты планирует реализовать крупнейший отечественный нефтехимический холдинг «Сибур», как они помогут России заместить импорт большей части полимеров из дальнего зарубежья и какие навыки сегодня необходимы молодым специалистам, в интервью ТАСС в рамках Восточного экономического форума (ВЭФ) рассказал член правления — исполнительный директор компании Павел Ляхович. — Павел Николаевич, в Европе химические производства испытывают спад: снижаются объемы выпуска, закрываются заводы, сокращаются сотрудники. В чем основные причины? — Если посмотреть на имеющиеся данные, то мы отмечаем, что за первые месяцы этого года нефтехимическое производство в Европе сократилось, по разным оценкам, на 10–15% по сравнению с прошлым годом. Серьезнейшее падение, безусловно, за такой короткий промежуток времени. Почему? Мы смотрим на этот вопрос через призму наших собственных поставок. Мы в 2022 году планировали нарастить поставки в Европу. Но постепенно Европа запретила поставлять полипропилен, а потом и полиэтилен, и мы в 2022 году поставили небольшие объемы в первой половине года. Но кто же занял наше место? Никто. Просто меньше стали производить и перерабатывать полимеров. Потому что произошел так называемый энергокризис, а нефтехимия и переработка полимеров — это достаточно энергозатратная история.Следующий фактор — это высокая инфляция. И естественно, когда есть высокая инфляция, то такие отрасли потребления полимеров, как стройка, где длинные вложения, где ипотеки под проценты, сразу же замедляются.И не стоит забывать, что помимо этих внутренних европейских факторов есть общемировые рыночные факторы — это введение новых мощностей, прежде всего в Юго-Восточной Азии. Большие мощности были запущены в последние годы в Китае. Если еще до недавнего времени Китай зависел от импорта полимеров, то на переломе 2023–2024 годов он станет экспортно ориентированным. Конечно же, это оказывает давление на весь мировой рынок.
Появляются новые большие мощности экономически более эффективные, чем старые европейские предприятия, которые в свое время являлись флагманами производства. Думаю, что и дальше производство и переработка полимеров, нефтехимии в Европе будет снижаться. Сейчас мы не видим позитивных сигналов. — Какие в этой связи перспективы развития отрасли в России? — Российский рынок чувствует себя хорошо. У нас, наоборот, был и остается рост переработки полимеров, спрос очень хороший. В России мы ожидаем в этом году рост потребления полимеров до 10% по отношению к 2022 году. Это один из самых важных математических факторов, свидетельствующих о том, что на рынке все хорошо. Особенно тогда, когда все предрекали кризис, стагнацию или даже падение. И могу сказать, настроение у рынка, у переработчиков, очень позитивное. Объем российского рынка переработки составляет около 4 млн т в год. Совокупные мощности производства «Сибура» — примерно 4,5 млн т. Весь российский рынок способен производить 5,2 млн т. Соответственно, мощностей российских производителей полимеров сейчас хватает для обеспечения внутренних потребностей. Но есть еще и импорт, потому что не все марки мы, к сожалению, пока еще можем производить. Но импорт полимеров год от года снижается. Особенно если смотреть на поставки из стран дальнего зарубежья, откуда основной поток всегда и шел. Из этих географий наблюдается устойчивое снижение. И мы двумя нашими проектами, амурским и тобольским, этот импорт сведем практически к нулю. Но надо подождать, когда они заработают. Мы в 2023 году провели много встреч с нашими покупателями. Мы помогаем клиентам чувствовать себя увереннее и расширять объемы производства. В этом году мы реализовали десятки программ развития. Только вчера я подписал три соглашения с местными (дальневосточными — прим. ТАСС) переработчиками по так называемому инвестиционному форсажу. И мы понимаем, что уже в следующем году здесь будет три новых переработчика с общим объемом потребления несколько тысяч тонн по году. Для Дальневосточного региона это много. Мы оцениваем рынок переработки региона примерно в 35 тыс. т в год. Работаем над тем, чтобы за несколько лет он вырос до 100 тыс. т. За счет подобных «инвестиционному форсажу» программ и выведем рынок переработки полимеров на Дальнем Востоке на иной уровень. У нас еще очень большой потенциал развития переработки полимеров, роста потребления в строительстве, транспорте, медицине, сельском хозяйстве, где полимеры выигрывают конкуренцию у других материалов, где домашнее производство может заместить импорт. Мы его оцениваем в несколько сотен тысяч тонн ежегодно. И задача, которую я себе персонально и своей команде ставлю, — этот потенциал в ближайшие годы помочь реализовать. Сделать так, чтобы наши переработчики могли эти несколько сотен тысяч тонн наших полимеров перерабатывать в готовые изделия, закрывая импорт. — Достаточно сейчас в стране производственных мощностей, чтобы поставить такие объемы полимеров? — Мощности есть. И наш новый проект ДГП-2 добавит еще 570 тыс. т полипропилена на рынок. В следующем году мы на «Казаньоргсинтезе» (КОС) увеличиваем мощности выпуска полиэтилена на 150 тыс. т. Мощности по переработке полимеров в России, по нашим оценкам, недозагружены примерно на четверть. На 75% в целом отрасль по переработке работает. Поэтому нужно дозагрузить то, что есть уже сейчас, и помочь создать нашим партнерам те мощности, которые пока не существуют, для того чтобы продолжать замещать импорт готовых изделий, в которых есть полимеры. Мы над этим работаем. — Как продвигается строительство Амурского ГХК (газохимического комплекса), удалось ли уже провести реконфигурацию технологии? — Мы достроим пиролиз по оригинальной технологии. Полимерные производства сейчас перепроектируются. Мы находимся как раз в финальной стадии по выбору лицензиаров и инжиниринговых подрядчиков. В этом году закончим. Соответственно, будет абсолютно понятна новая конфигурация. В 2026 году мы планируем закончить стройку, будет механическая готовность к пуску. И в 2027 году завод будет запущен. Да, по понятным причинам получается позже, чем по первоначальным планам. Останутся те же самые плановые мощности 2,7 млн т полимеров, но будут немного другой полиэтилен и полипропилен. — Недавно прошел саммит Россия — Африка, наша страна планирует углублять партнерство с африканскими странами. Есть ли у «Сибура» планы расширения сотрудничества и поставок в Африку? — Африка — один из важных регионов. Хотя бы потому, что примерно 1,5 млрд жителей уже сейчас там проживают. И мы отмечаем, что рост потребления полимеров в Африке ежегодно составляет около 6%. Это много. И конечно же, мы не можем это обойти вниманием. Мы в Африке есть уже сейчас. В основном это Северная Африка. Потому что логистически это наиболее оптимальный регион.
Мы в этом году продадим до 60 тыс. т нефтехимической продукции. А в следующем году, я думаю, в полтора-два раза примерно больше. И этим мы готовим себе плацдарм под наши новые мощности. Потому что когда у нас в 2027 году появится продукция с ДГП-2 и с Амурского ГХК, то кроме России она будет отправлена не только на традиционные рынки, которыми являются Китай, Вьетнам и Турция, но и в страны Африки. И тогда, может быть, и поставки на восточное побережье Африки сможем освоить. — Как оцениваете перспективы роста спроса и поставок ваших полимеров в Азию и в частности в Турцию? — В Турции сейчас после выборов и землетрясения ситуация улучшилась. Хотя по-прежнему сохраняется высокая инфляция. 50% ставки кредитования, запретительные практически. Поэтому основная сложность в Турции — это развитие при таких ставках. Действующие предприятия работают, неплохо себя чувствуют, но про развитие пока сложно говорить. А вот в Юго-Восточной Азии, в Китае наблюдается серьезное развитие. Если раньше Китай был импортозависим, то сейчас наоборот. Уже экспорт полимеров из Китая оказывает давление на традиционные каналы поставки. Этот объем полимеров пытается находить себе какие-то новые ниши. Мы это ощущаем на себе, потому что на традиционных уже наших рынках, во Вьетнаме, той же самой Турции, да и в России начинают предлагать полимеры из Юго-Восточной Азии, Китая. Потом рост спроса будет догонять имеющееся увеличенное предложение. Но пока давление новых экспортных игроков на мировой рынок ощущается. Поэтому ближайшие два года будут и цены не очень высокие, маржа в целом будет нормальная для тех, кто вкладывался в новые мощности, много инвестировал, но для старых и небольших игроков рыночная ситуация будет непростой. Все наши предприятия в этом смысле чувствуют себя очень хорошо. — Какая ситуация с логистикой с учетом проблем с отгрузками из черноморских портов? — Непростая. Понятно, что самый прямой, быстрый и дешевый канал поставки на юг в Турцию и через нее далее в Северную Африку был бы через Черное и Азовское моря. Но, к сожалению, емкости этого канала не хватает. И мы вынуждены ехать по суше через Грузию и через Петербург и Балтику. Это, естественно, и удлинение, и удорожание. Сейчас ситуация стабилизировалась, и мы имеем достаточно предсказуемые пути отгрузок, но стоимость логистики выросла. А вот в Китай последовательно в течение всего года ставки снижались. — «Сибур» в конце августа начал строительство нового производства полипропилена (ДГП-2) на «Запсибнефтехиме». Куда планируете поставлять продукцию? — На этом новом производстве мы сможем производить примерно 100 марок полипропилена. Часть из этих марок на рынке не производилась. Соответственно, мы заместим часть импортного полипропилена. Также планируем получать экономический эффект от того, что мы удлиняем производственные циклы работы, делая меньше переходов между марками на двух наших работающих в Тобольске мощностях. А остальное будем экспортировать в Юго-Восточную Азию, Африку и, может быть, в Латинскую Америку. — Какое будет процентное соотношение поставок на внутренний рынок и экспорт? — Если смотреть с позиции сегодняшнего дня, то математически эти 570 тыс. т должны экспортироваться. Потому что и сейчас производство полипропилена превышает его потребление. Но на протяжении предыдущих 10 лет мы отмечали прирост потребления полипропилена в России темпами более 100 тыс. т в год. Если дальше пойдет так же, переработка будет увеличиваться, то большая часть этих объемов может остаться в России. А мы, как я рассказывал только что, работаем над увеличением объемов переработки полимеров отечественными производителями. — Масштабные инвестиции компания запланировала в развитие предприятий в Татарстане. Какие сейчас у «Сибура» проекты в проработке на «Казаньоргсинтезе» и «Нижнекамскнефтехиме» (НКНХ)? —На КОС в этом году мы закончим реконструкцию одного из реакторов, а следующем году будем готовы принять на нем дополнительный этилен. Из трех реакторов два уже имеют повышенную мощность 220 тыс. т, и в этом году мы остановили третий реактор на реконструкцию. И он будет после запуска производить также 220 тыс. т полиэтилена. В этом году механическая готовность будет обеспечена. Будем ждать запуска пиролиза в 2024 году в Нижнекамске. Соответственно, первый потребитель для этилена с нового пиролиза на НКНХ — это новая увеличенная мощность в Казани.
Также этилен пойдет на дозагрузку существующих мощностей НКНХ. Кроме того, мы сейчас строим производство гексена по нашей собственной технологии мощностью 50 тыс. т, в 2024 году мы запустим его синхронно с вводом пиролиза. Поэтому часть этилена пойдет туда. Но часть этилена пока еще остается незадействованной, мы смотрим, куда ее можно направить. В начале 2024 года мы примем решение, как монетизировать оставшийся этилен. Это может быть или новое производство полиэтилена, или реконструкция действующего производства, или выпуск этилбензола (стирола). Сравниваем их эффективность и что больше необходимо российскому рынку. Также в этом году заканчиваем строительство мощностей по выпуску галобутилкаучука (ГБК) на 200 тыс. т в Нижнекамске. То есть все, что было запланировано в начале этого года, реализуется. — В чем состоит стратегия компании в части найма молодых специалистов, выпускников химических специальностей? Какие компетенции им нужно развивать? — Мы работаем с ведущими вузами в Башкирии, в Москве, в Тюмени, в Томске. Мы берем и развиваем и химиков, и математиков, и физиков, и ИТ-специалистов. По всем абсолютно этим профилям нам нужны сотрудники. Но мы отмечаем, особенно в области химии, нефтехимии, что по-прежнему ребята выходят с не очень высокой теоретической и научной базой. Методики не все с нужной скоростью обновляются. Поэтому одна из наших задач — помогать этим вузам в том, чтобы они модернизировали свои методики, чтобы выпускники после института выходили чуть более готовыми, чем сейчас. Мы отмечаем, к сожалению, что hard skills не очень прокачаны, поэтому приходится дообучать. Что касается soft skills, то здесь мы видим достаточное количество молодых специалистов, которые приходят с нужными нам навыками. Это желание быть впереди, в командной работе достигать результатов, постоянно совершенствоваться, обучаться, быть многозадачным. Эти навыки наших молодых специалистов действительно неплохо развиты, но они проходят достаточно серьезный фильтр. У нас ежегодно приходит до 10 тыс. заявок на стажерские программы, из которых мы до 500 человек отбираем. Часть из них потом оказывается в компании. И вот прошедшие входные фильтры молодые специалисты уже теми самыми soft skills обладают в полной степени.